В декабре 1934 года в эфир выходит первый выпуск Let’s Dance – грандиозный радио проект: три часа музыки в прямом эфире – трансляция на всю страну – такого еще не было.

Оркестр Гудмана выиграл прослушивание с перевесом в 1 голос: несколько коллективов играли по очереди, и это все транслировалось по офисному зданию, где сотрудникам предлагали потанцевать и проголосовать за понравившийся коллектив.

Гудману достался третий часовой сет в программе, и они должны были играть Hot Swing! То о чем мечтали.

С одной стороны участие в проекте Let’s Dance было большой удачей, но были нужны новые песни раз в неделю. Тогда Джон Хеммонд предложил Гудману сотрудничать с Флетчером Хендерсоном чьи аранжировки он уже использовал.

Хендерсон не только писал партитуры, но и обучал музыкантов Гудмана, у которого с солистами было не очень, зато такого слаженного ансамбля еще не было ни у кого. Хендерсон был в восторге от совместной работы: впервые его аранжировки звучали ровно так, как были задуманы.

Грамотный бизнесмен Гудман попросил сделать свинговые аранжировки нескольких популярных песен – сделал свинг привлекательным для еще большего числа слушателей, узнававших мелодии, которые они напевали в душе или по дороге домой.

В мае 1935 из-за забастовки в NABISCO (National Bisquit Company), которая была главным спонсором Let’s Dance, радио шоу закрыли.

Оркестру пришлось отправиться на запад с гастролями, денег на свой автобус не было, и музыканты поехали на своих машинах.

Hot Swing еще не очень популярен все хотели слышать “sweet music”. В первом же клубе администратор остановил выступление через 30 минут со словами: – Вы что ВАЛЬСЫ играть не умеете? Я же просил ТАНЦЕВАЬНЫЙ оркестр!? В другом месте пришлось прятаться за сеткой от летевших из зала бутылок.

Подъезжая к Лос Анжелесу, Гудман уже представлял себя простым кларнетистом, а не бендлидером. Орекстр был на грани распапада.

21 августа 1935 очередь в Palomar Ballroom (Los Angeles, California) занимала целый квартал. Музыканты решили, что это какая-то ошибка, эти люди ждут кого-то другого. После всех неудачных концертов в дороге, концерт начали с вальсов и «сладкий соплей». Зал реагировал сдержано, однако недовольство чувствовалось.

Тогда кто-то из музыкантов сказал: – If we’re gonna die, Benny, let’s die playing our own thing. King Portet Stomp – вызвал бурю аплодисментов, а утром все газеты писали о новом танце Jitterbug и начале Эры Свинга (Swing Era).

Дело в том, что в NY их сет в Let’s Dance начинался в 0:30, а в LA в 21:30. То есть основная аудитория была здесь, и для них это была музыка из самого NY – из столицы! Люди, стоявшие километровую очередь в Palomar Ballroom, ждали именно Свинговый оркестр Бенни Гудмана.