31 декабря мы пошли в магазин. Оливье у нас не было, идею приготовить его прямо в комнате канцелярским ножом, решили даже не рассматривать. В качестве альтернативы, куда падать мордой, а у нас все пианино было заставлено разнообразным бухлом — был картофельный салат.
Пару бутылок с рояля, в конце лагеря, кстати, пришлось дарить преподам, чтобы не везти обратно – не осилили.
В магазине Вова заметил 5 литровую банку маринованных огурцов: “Какой же новый год без огурцов? И чего тут есть, я доем если что утром” – Отговорить его мы не смогли.
Это был единственный раз, когда Вова обещал мне что-то доесть и соврал, но кто же знал, что воняют эти огурчики знатно, не сказать, что мерзко, но за сутки этот запах въедается даже в кирпичные стены. Это при полной несъедобности самих огурцов.
Мы решили, что можно баночку выставить в коридор – ведь ставят же люди кеды перед дверью, а у нас будут огурцы. Простояли они там пару часов, и аромат разнесся по всему зданию. К нам начали заглядывать финны, жившие на других этажах, спросить не наша ли баночка воняет. Мы сначала оправдывались, но оказалось они просили разрешения угоститься, им нравится и вкус и запах этих огурцов: “кушайте, все равно выбрасывать”.
В итоге за час огурцы исчезли и кто-то даже баночку в мусор за нас отнес. А мы перестали удивляться, что еда в лагере не очень съедобная. Это отмечали и преподаватели, а других иностранцев там не было.